ГЛАВА 35. ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НА ВОЛЕ.

Глава 35. Часть вторая. На воле.

                                                      

— Снова, Арик, жарко становится в Гоа, мунсун вот-вот начнётся.

— Да, Вась, пора в Непал передвигаться, там хорошо сейчас, не так жарко. Соскучился я по Гималаям.

— Как же мне, Арик, индусы надоели, смотреть не могу на этих обезьян. Они в конце сезона зажравшиеся, важные. Вот уж точно, рабские сущности. В сентябре, когда в конце сезона дождей они без денег сидят, — жопу готовы лизать за десять рупий. А в апреле-мае, как бабуины надутые ходят. На худой козе к ним не подъедешь.

— Ну, а что ты хочешь, Вась, их тут португальцы столько лет, как рабов, использовали. У них же комплекс неполноценности.

— Это точно, Арик. Вот, к примеру, Францис, хозяин нашего дома. На день рождения своей дочери принес нам две тарелки риса с курицей. Я ему говорю: «Присаживайся с нами за стол», а он — ни в какую. 

Вместе с женой на пол сели, и сидят, снизу смотрят, как мы едим. А ведь Францис не бедный, два дома двухэтажных, лодка с мотором, пять мотоциклов, бык племенной, своё рисовое поле. А знаешь, Арик, как они в сезон дождей живут? Вчетвером в одной маленькой комнате на полу спят. И знаешь почему? Не хотят, чтобы остальные комнаты изнашивались. Они ведь по местным масштабам — зажиточные крестьяне, а живут, как рабы, сто лет назад. И гордости у них никакой нет. Пришёл ко мне Францис в начале сезона. Взрослый мужик, а стоит и ревет, как ребёнок, дай говорит, Вася тысячу долларов взаймы, нужно взятку полиции дать, а то мой второй дом нелегально построен, снести могут. Я, говорит, тебе деньги через две недели отдам. Весь сезон я за ним ходил, спрашивая свои деньги назад. Сумел только взаиморасчётом по аренде дома за следующий сезон долг списать, и то на треть арендную плату, паразит, поднял.

— Да, Вась, что непальцев, что индусов — полгода терпеть можно, а потом становится невыносимо. Я вот тоже, Вась, по непальцам соскучился. У них под слоем хитрожопости большой слой человечности прячется. А у индусов под слоем хитрожопости — слой рабской сущности.

— Хорошо, что в Непал без моей жены в этот раз поедем. Мои девчонки сейчас в рашке колбасу с пельменями, наверное, едят. В прошлом году, когда мы в Непал ехали, Лена мне в поезде весь мозг проела. Всё её не устраивает, всё время она чем-нибудь не довольна. И откуда в ней столько важности внутри? Ладно бы она из богатой, интеллигентной семьи была, я бы ещё понял её недовольство, а то ни образования, ни денег. А важности и гордости — как у аристократов. Поезда её не устраивают. А кто в поезде-то ездит? Такие же, как и мы, — голодранцы. Вот и ведут себя индусы с нами, как ровня, что ещё можно от них ожидать? Лена же моя из себя белую принцессу вечно строит. Не так на неё посмотрели, не так подумали. Без неё нам только легче будет. Кому-то гордости не хватает, а у кого-то её слишком много. Почему так несправедливо устроен мир?

— Так что, значит, Вась, теперь без женщин в Непал поедем?

— Нет, Арик, теперь Дэн со своей женщиной поедет. Нашел он себе бабу с ребёнком. У неё муж в тюрьме индийской за килограмм гашиша сидит. Она, так же как и ты, кришнаит бывший. Вот, вместе с ними, компанией, и поедем. Чем вот только, интересно, Дэн думает? У самого денег — ни гроша, а ещё бабу с чемоданом завёл. Чувствую я, придётся мне его семью кредитовать. Вчера приходил ко мне, жаловался, что денег нет. Пропрыгал весь сезон на пати вместо того, чтобы деньги зарабатывать. Говорит мне: «Что, Вась, мне делать, денег только на дорогу до Непала хватает?» 

Хотел я, Арик, в Непал на самолёте полететь, но, видимо, не судьба. Пришлось у сумасшедшей Псю на последние деньги сто грамм МДМА покупать. Вот, думаю пати проводить в Непале, пусть Дэн торгует, надо же друга выручать. Как-нибудь проживём до следующего сезона. Теперь у меня у самого денег на месяц жизни осталось. Если деньги кончатся, то МДМА на еду менять буду, — смеясь, говорю я, вытаскивая свой дорожный рюкзак.

*

— Всё те же лица, всё в том же месте, — смеясь, говорит Арик, снимая рюкзак возле входа в «Май бьютифул ресторан».

— Здорово, Гришань! Что, снова непальское лето в Покаре?

— Здорово, Лэнк! Как будто бы и не было полгода. Шесть месяцев назад мы уезжали, вы здесь сидели. Мы снова приехали, а вы снова за теми же столиками сидите. Давно ты, Лэнк, из Тайланда вернулся?

— Нет, пару недель назад. В Тайке дожди начались, вот мы в Непал и перебрались.

— Слышал, Вась, новость про Зонта? — внезапно перестав улыбаться, спросил Лэнк, переглянувшись с Гришей.

— Нет, я как в Индию приехал, ничего больше о вас не слышал. А что случилось?

— Облил он себя в Тайланде бензином, и поджог.

— Как?! — открыв от удивления рты, спрашиваем мы с Ариком почти одновременно.

— То ли флипанул, и в бреду покончил жизнь самоубийством, то ли помог кто-то ему. Прямо на середине улицы нашли его обгоревшее тело. Он последнее время по нескольку капель ЛСД каждый день ел. Совсем у него голова плохо работала. Реальность и иллюзия — всё перепуталось.

— Ну, а у тебя всё в порядке, Гришань? Как сезон в Непале провел? У тебя-то, надеюсь, от одиночества крыша тут не поехала? — спрашиваю я у похудевшего, обросшего брата Красной Шапочки*.

— У меня, Вась, всё по-старому. Всю зиму в Покаре провёл, полгода ничего не делал, из Непала так и не уезжал. Анализы сдал на туберкулёз. Врачи говорят, что я полностью реабилитировался. Вот, думаю в рашку слетать, только не знаю как.

— Это же ты, Гришань, уже полгода без визы здесь?

— Ага. Мало того, Вась, у меня ещё и паспорт закончился, — нервно смеясь, отвечает Гриша, поправляя свои очки, словно Кролик из мультика про Винни-Пуха.

— А не опасно это, Гришань, без визы в Непале жить?

— Я, Вась, к Ромашке в тюрьму ездил, там человек пять сидят за просроченные визы. По два года каждый получил. Но, я в тюрьме уже сидел, мне бояться нечего. Подумаешь, пару лет казенную еду есть.

— Как там Ромашка в тюрьме поживает? Надо бы его навестить.

— Нормально всё у него. Так, мелкие тюремные хлопоты, — то от чесотки, то от вшей лечится. Чарас у него всегда есть. Сидит он, как король, каждый день накуривается. А где, Вась, семья твоя? Неужели ты без своих девчонок приехал?

— Ленка с Василинкой в рашку на пару месяцев улетели, зато Дэн теперь с женой и ребёнком сюда приехал.

— Когда же он успел? Ещё в прошлом сезоне холостой был.

— Он сюда, Гриш, чуть попозже зайдёт. Сейчас семью разместит, и обязательно подойдёт. Вот и спросишь, как он успел жену и пятилетнего ребёнка завести.

— Смотрите, какой персонаж по улице идёт! Сразу видно — чечен, — поудобнее расположившись в кресле, говорит Лэнк, почувствовав приближение чего-то нового и интересного. — Может, что-нибудь развеселит меня сегодня, а то за весь день никто, кроме нас, сюда не заходил.

Влад Лэнк, крупный парень с восточными чертами лица и маленькой бородкой, напоминает сейчас джина, которого вряд-ли что-нибудь может развеселить в этом мире.

— Я чувствую новую кровь и новые уши, — потирая руки с ухмылкой, говорит наш джин, приготовившись к беседе с чеченцем.

Доверившись авторитетному заявлению Влада, мы тоже все располагаемся поудобнее, в предвкушении чего-то нового, что может хоть как-то разнообразить повседневную жизнь Покары. Подойдя ближе к столикам под открытым небом, новый персонаж с лицом обычного кавказца, остановившись напротив входа, какое-то время осматривает нас, решая, зайти или нет. Одетый в спортивную майку, кроссовки и шорты, словно только что приехавший турист, он первый выходит на контакт.

— Здорово, братва. Я тут вижу, вы живёте здесь — ссутулившись на манер русского урки, обращается к нам непонятно откуда взявшийся в Непале чеченец. — Вы тут черножопых не видели в ближайшее время?

— Интересно, кого это тут, в Непале, черножопыми зовут? Это что-то новое, — сдерживая улыбку, серьёзно, словно преподаватель, спрашивает Влад Лэнк.

— Ну, это типа как я, чеченцы.

— Так вы чеченец? — сделав удивленное лицо, подключается к этому спектаклю Гриша.

— Ну, я нэ савсем чеченец, я наполовину ингушет.

— Я тут два года живу, всякого народа перевидал, но чеченца первый раз вижу. Вот вы оказывается какие — чеченцы. А меня Гриша зовут. Я почти непалец, хоть и из Москвы. Не то место Непал, куда чеченцы отдыхать ездят. Как звать-то тебя, брат-чеченец? Извини, но нацистов тут нету, не могу я тебя черножопым называть.

— Марат мэня завут.

— А сколько тебе лет, Марат?

— Двадцать пять. Мэня атец отправил сюда. Подальше от разборок. Он в чеченском правительстве шишка большая, землю распрэделяет. А сейчас снова нэспакойна на Родине. 

Убить его хотят, враги из другого чеченского клана. Он в Арабских Эмиратах большой отель вместе с одним арабом построил, а тот араб его на дэньги кинул. Я образование в Арабских Эмиратах получал, десять лет там жил, в гости к тому арабу часто ходил. Нормальный араб вроде был, а потом, шакал, взял и продал отель без ведома моего отца, а сам спрятаться решил. Так вот, пришлось людям моего отца брата того араба выкрасть, и в Чечню перевезти. Вот меня сюда и отправили прятаться, а заодно и подлечится.

— А что с тобой? Уж не туберкулёз ли тоже? — заинтересовано перебивает его Гриша.

— Нэ, туберкулёза у мэня нэт. Есть грешок у меня один, очень сильно героин я люблю. Много лет уже люблю.

— А спида у тебя нет? — снова спрашивает Гриша, почему-то заинтересовавшись его здоровьем.

— Нэ, спида нэт. А что, нужно?

— Нет, просто живет тут, в Покаре, один русский химик, тоже сын известного человека — зав. кафедрой Московского химического института. Его папик сюда, подальше, в Непал отправил, потому, что сынуля гердоз очень любит. Сынуля джанк конченый, и больной спидом вдобавок. Благодаря хорошему образованию, любой наркотик на кухне сварить может. Я думаю, ты с ним ещё познакомишься, может, даже и подружитесь.

— Парни, а можете мне помочь ствол найти? У меня с бабками проблем нет, сколько надо, столько заплачу.

— Нет, брат, здесь хоть и революция в Непале, но ствол мы искать тебе не будем, — отвечает за нас за всех Влад, вытаскивая из красивой резной шкатулки кусочек гашиша. — Пис энд лав, вот наша философия. Садись с нами, Марат. Чилум ты курил когда-нибудь?

— Гашиш я люблу, а чилум никогда не курил. Если научите — с удовольствием покурю.

— Тогда, смотри за нами, и повторяй так же. При курении чилума есть два главных правила: губами к чилуму не прикасаться и не болтать, пока он у тебя в руках. Вот тебе, Марат, кусочек гашиша, кропали, пока я сигарету сушить буду.

— Лэнк, слушай, а где наш психоделический дедушка Рико? Давно не видно его, — обращаюсь я к Владу, вспомнив про своего учителя по гашишу.

— Не спрашивай меня, Вась, больше ни о чём, знать ничего о нём не хочу, — суша зажигалкой сигарету, начинает возмущаться Лэнк.

— Как же так, Лэнк? Вы же с ним лучшие друзья много лет были?

— Девушку он, Вась, мою увел. Любовный роман у меня был красивый с одной барышней, — смущённо опустив глаза, говорит Лэнк, смешивая табак с гашишом. Жил я с ней полгода на Копангане, влюбился по уши. Думал, наконец-то нашёл себе нормальную подругу. 

Закончилась моя любовь тем, что поругались мы как-то с ней после очередного обдолбоса, я даже не помню из-за чего. По-моему, из-за того, что мне на пати один трансвестит минет сделал. И ушла она к Рико на ночь, мне назло. А утром вернулась и рассказала, что трахнула его, мне в отместку. Неужели он, старый хрыч, устоять не смог? Баба для него важнее друга оказалась. Знать его больше не хочу. Если он сюда припрётся, я в другой ресторан перейду, не хочу его видеть.

— Да, Влад, богат событиями этот год. Может, потому, что високосный? У меня вся жизнь от високосного года до високосного. Всю свою жизнь я в високосный год кризис испытываю. На следующий год рождается какая-нибудь идея, потом идёт её расцвет, её воплощение, в третий год медленно происходит затухание, а на четвёртый — снова кризис. Пережить бы этот високосный год.

— Ага, и знать бы, к чему он нас в будущем готовит, — вздохнув, добавляет Арик.

— Ом мани падме хум, — нарушает тишину Лэнк, громко произнося мантру сострадания.

На какое-то время все замолкают, погрузившись в свои проблемы и воспоминания.

— Ну что же, спасибо тебе, мой чеченский брат, развеселил ты меня, — обращается Влад к Марату, вставая из-за стола. — Про черножопых и стволы в Непале я весь день вспоминать буду. Пойду я чарас паковать, а то мне деньги на високосный год нужны.

 ______________________________

*Красная Шапочка — Яна Поплавская, сестра Гриши.

 продолжение...

начало книги

приобрести все мои книги можно непосредственно у меня в Гоа, а также их можно купить через сеть, заказав книги on-line http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page_89.html
контакты: http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page.html