Глава 24. Часть вторая. На воле.
— Ну что, киберцигане, пришло вам
время посмотреть, что такое настоящая Индия, — подбадриваю я свою Лену и
друзей, идущих позади огромной телеги с вещами, на которой гордо сидит никогда
не унывающая Василинка.
Остановившись на минуту, чтобы
передохнуть, грузчик, вытирая пот, снова жалуется, прося добавить ему ещё
пятьдесят рупий за работу. Проходящая мимо пожилая женщина, обмотанная в
голубое сари, умиляясь Василинкой, с любовью слегка пощипывает её за пухлую
щечку.
— Убери свои руки, грязная
корова, — не выдержав, начинает орать по-русски моя супруга.
Испуганная такой агрессией
индуска, быстро отойдя на несколько шагов, всем видом показывает недоумение.
— Леночка, что с тобой, —
пытается успокоить её Илка, поглаживая по руке.
— Задолбали эти грязные индусы, у
Василинки скоро болячки на щеке будут. Всю дорогу от Гоа до Бомбея, каждая
проходящая баба пытается мою дочь за щеку трогать.
— Ну что поделаешь, традиционно у
них так заведено проявлять свою любовь. Хорошенькая у вас дочка вот и нравится
всем.
— А что же у них традиционно не
заведено руки мыть!? — уже не сдерживая своих эмоций, кричит Лена.
— Почему же не заведено? Они, так
же как и ты, руки с мылом моют, — пытаясь успокоить, я обнимаю Лену за талию.
— И не нужно меня успокаивать,
убери от меня руки, лучше бы ты билет нам на самолёт купил. Следующему, кто
дотронется до моей дочери, я вцеплюсь ногтями в лицо. Руки, говоришь, они моют,
а что же у них грязь такая повсюду? Если бы они были чистоплотными, то и вокруг
чистоту бы поддерживали. Я шесть месяцев с этими свиньями в Арамболе прожила.
Они где едят, там и срут. Устала я от Индии.
— Ты в Гоа, дорогая, была, а Гоа
– это не Индия. Гоанские индусы себя всё больше португальцами считают. И у них
всё чисто, относительно остальной Индии. Считать гоанцев индусами то же самое,
что считать таджиков европейцами.
— Вот спасибо, успокоил. Что же
мне ещё ожидать от них? Последний раз я по Индии на поезде еду. В следующий раз
покупай нам билеты на самолёт, или я с Василиной в Россию возвращаюсь.
— Что это с ней? — шёпотом спрашивает меня
Дэн, идущий в хвосте нашего табора.
— Не обращай внимания, у неё,
наверное, скоро месячные, она всегда за несколько дней до них так бесится по
каждому поводу.
— А, тогда все понятно, у меня
бывшая жена такая же была. Мне лично очень даже нравится на поезде. У них в
вагонных туалетах намного чище, чем в русских. И не такие уж они и свиньи.
Просто их полтора миллиарда. Вот и кажется, что везде грязно.
— Что ты мне, Дэн, рассказываешь?
Ты вон Лене моей бы рассказал.
— Ну уж нет, ты её муж, вот и сам
её обучай, а я не хочу врагом вашей семьи стать.
— Леночка, сейчас в поезд
загрузимся, и — через двое суток в Непале будем, — продолжаю я свои попытки
успокоить разгневанную жену.
— Ты когда меня в Индию жить
звал, ничего не говорил, что здесь сезон дождей полгода, и нужно переезжать
куда-нибудь на шесть месяцев. Знаешь, как я устала наши вещи на мунсун
упаковывать? Ты накуривался с Дэном на балконе, а я все вещи в пластиковые
мешки упаковывала, чтобы не сгнили до нашего возвращения, а потом ещё в дорогу
чемоданы собирала, когда ты после пати отсыпался, устала я. Надеюсь, шесть
месяцев в Непале пройдут без кваса, туристов и «Хэмпа».
— Лена, смотри на все позитивнее,
за нас таскают вещи грузчики, у нас с тобой личный повар – Кришна.
— Не надо меня успокаивать, это
моё нормальное состояние. Я просто в боевой готовности ко всему, — наконец-то,
натянув улыбку, говорит Лена, снимая с чемодана нашу малышку.
Подъехав к границе, мы сталкиваемся
с первой незапланированной проблемой. Граница закрыта. В Непале очередной
кризис революции. Выгрузив все наши чемоданы возле будки пограничников, мы
стоим, наблюдая, как по ту сторону границы несколько сотен бастующих непальцев
с транспарантами и красными флагами, перекрыв дорогу, требуют отставки короля.
— Ну, что приуныли? Пойдёмте,
разместимся в отеле. Есть тут один неплохой, метрах в ста, — говорю я, погружая
снова наши вещи на велорикшу. — Не переживай, Ленок, через несколько дней
откроют границу. Надо дождаться, пока закончится забастовка. У меня есть МДМА,
чарас, устроим сегодня маленькое пати, отдохнём.
Хозяин отеля, пожилой сикх* с
чёрной чалмой на голове, встретив нас возле входа, сразу предупреждает, что,
возможно, забастовка продлится неделю. Передвижение по земле полностью
блокировано. Но, есть надежда, что если наберётся пятнадцать человек, то от
границы до Покары полетит маленький самолёт.
Разместившись в полупустом, но
уютном маленьком отеле, мы стоим на балконе, попивая пиво и наблюдая, как
непальские забастовщики размахивают флагами со странной символикой. На красных
знамёнах изображён странный знак: серп, молот и ножницы.
— Что же они семилистник ещё на
флаге не нарисовали? — обнимая меня, говорит Лена, наконец-то расслабившись после
дорожки МДМА. Я люблю тебя, Василь, не принимай близко к сердцу мои капризы.
Смотри, как сладко спит наша Василинка. Может, нам тоже пора успокоится?
Спустя двое суток, разбудив нас с
утра, владелец гостиницы сообщает нам долгожданную новость.
— Быстро одевайтесь и спускайтесь
вниз, через два часа единственный самолёт, следующая возможность улететь будет
только через две недели. С каждого по семьдесят долларов, а с вашего повара —
тридцать пять. Извините, но такие порядки, с иностранцев в Непале берут двойной
тариф за билеты.
Быстро собрав вещи, позавтракав и
погрузившись на три велорикши, мы стараемся незаметно для бастующих преодолеть
границу.
— Василь, я боюсь этих придурков,
как бы нас камнями не закидали.
— Нас-то за что? Они против
короля выступают.
— У нас в семнадцатом году тоже
против царя выступали, сам знаешь, чем все закончилось.
— До маленького аэропорта езды
минут сорок. Аэропорт военными охраняется, не переживай, скоро будем в
безопасности. На центральной улице, впереди, нам навстречу появляется
разгорячённая толпа с транспарантами и палками. Озлобленная толпа, не
переставая, скандирует: «Кинг, го аут»*.
Водитель нашей велорикши, быстро
сообразив, сворачивает в маленький переулок. Мы едем в полной тишине,
меленькими пустынными улицами, в объезд толпы. Я пытаюсь разрядить обстановку
шутками, но Лена совсем не улыбается, прижимая маленькую Василинку к себе.
— Ну, вот мы и в безопасности, —
говорю я, наблюдая, как грузчики разгружают наши вещи в маленьком аэропорту.
Наша авиакомпания называется «Йети
Айрлайн».
— Помните знаменитого снежного
человека, который обитает в Гималаях? В честь него названа эта авиакомпания. Мы
будем жить в стране, где живет снежный человек.
Преодолев пункт осмотра багажа, я
с ужасом вспоминаю, что у меня в вещах лежит пятьдесят грамм МДМА и десять
граммов чараса. Но, вроде пронесло, никто не заметил нашу контрабанду. Надо
быть в следующий раз собраннее, а то можно по глупости в тюрьму угодить.
Никогда ещё я не летал на таких смешных самолётах.
— Папа, папа, этот самолёт такой
маленький, как будто игрушечный.
— Нет, малыш, это настоящий
самолёт. Просто страна маленькая и самолёты здесь маленькие.
— Смотри, папа, тетя на ангела
похожа, — показывает пальцем Василина на стюардессу, одетую в белое сари.
— Почему же, дочь, на ангела?
— Потому что у нее одежда белая и
доброе лицо.
Раздав пассажирам ватные шарики
для ушей, стюардесса-ангел просит все пристегнуть ремни безопасности. Путь,
который занял бы на автобусе четырнадцать часов, мы должны преодолеть всего за
пятнадцать минут. Нужно перелететь только одну большую гору.
Оторвавшись от земли, мы лети по
большому красивому ущелью, и кажется, что вот-вот заденем маленькими колесиками
верхушки деревьев. Но вот, набрав максимальную высоту и перелетев через гребень
горы, самолёт начинает снижаться. Впереди видна Поркара, удобно расположившаяся
возле красивого озера.
— Куда мы попали? Где твой
обещанный непальский рай? — снова недовольно ворчит моя жена, сидя рядом со
мной на телеге, которую толкает по дороге молодой непалец.
— А разве это не рай? Подумаешь,
машин нет, ты же знаешь, что сейчас революция, по всей стране забастовка идёт.
И чем тебе телега не нравится? За один доллар нас довезут до отеля. На такси
двадцать бы пришлось отдать.
— Вот и поедешь в следующий раз
на телеге, а мы с Василиной на такси поедем. Смотри, над нами люди смеются. Мы
одни, наверное, такие сумасшедшие, что в это время сюда приехали.
— Никто над нами не смеётся, это
местные жители, приветствуя, улыбаются нам. Они все тут очень доброжелательные.
Тем более, что сейчас сотни пустых отелей и ресторанов.
Мы — единственный источник
доходов для них сейчас. Они нас ещё на руках носить будут. Жить мы будем во
дворце. Остановимся на первое время в отеле, а потом я вам дворец найду.
Хочешь, дочь, во дворце жить?
— Конечно, хочу, папочка.
— Обещаю, будет тебе дворец.
— Надеюсь, жить мы будем без
грёбаных двухнедельников, не способных жопу себе помыть без чьей-либо помощи:
«Лена, у нас вода горячая кончилась, Лена у нас электричество отключили, Лена у
нас паук в туалете» — пародируя московский акцент, возмущается моя супруга,
стараясь через силу улыбаться проходящим мимо людям.
Прожив несколько дней в отеле,
выспавшись и наевшись нормальной пищи, мы начали постепенно привыкать к новому
месту проживания. Море и пальмы стали нам заменять горы и озеро. Вместо
скутеров я приобрел три велосипеда. Чёрный для себя, красный для Лены и
маленький розовый для Василинки. Каждое утро я вставал и обходил, осматривая
десятки домов, чтобы выбрать для нас лучший дворец. Спустя несколько дней, я
наконец-то нашел тот самый дом, о котором мечтал.
— Зачем ты снял такой огромный
дом? — возмущается Лена, недовольнаяя тем, что я принял решение без её ведома.
Восемь комнат, три этажа, кто будет следить за порядком в этом дворце? Опять я?
Мне гоанского дома хватило, я хочу отдыха.
— Не волнуйся, Лен, что же ты
опять недовольна? Наймём уборщицу, я тебя избавлю от этой проблемы.
— Знаю я твоих уборщиц, они грязь
видят, если она крупнее ореха. За ними всё переделывать надо. А кто это будет
делать? Опять я? Мне Василинкой заниматься надо. И вообще, ты обещал, что я
отдыхать здесь буду.
— Успокойся, если обещал, значит
исполню. А для Василинки я тут детский садик уже присмотрел. Все будет хорошо.
Я всегда мечтал жить в таком большом доме. Свой цветущий садик, большой
кабинет, столовая, огромная крыша, на которой можно проводить пати. В каждой
комнате свой туалет и душ. Нормальная, хоть и старая, мебель. И всё это счастье
— всего за сто пятьдесят долларов в месяц.
Поднявшись на крышу, Лена немного
успокаивается и зачарованно любуется открывшимся видом. Солнце садится за гору,
раскрашивая небо и озерную гладь в розовый цвет. Мы сидим на пёстрых восточных
матрасиках, разбросанных по всей крыше.
— Вот оно счастье, а ты все
мирскими проблемами грузишься. Разве вид с такой крыши не важнее уборщицы?
— Ну, согласна, дорогой,
погорячилась, — красиво тут.
— Неужели мы нашли своё счастье?
Ведь так можно провести всю свою жизнь. Как можно после этого хотеть вернуться
в Россию?
— Ой, Василь, временное это
счастье, хочется постоянства и уверенности.
—Эх, Леночка, кто же тебе на этом
свете даст постоянство и уверенность.
— Да, полгода на берегу моря, под
пальмами, и полгода в горах, — об этом, наверное, мечтает каждый. Только
хочется гарантий, что завтра это не закончится. А пока эти гарантии я не
чувствую.
Наш ребёнок, набегавшись,
засыпает прямо на матрасике на крыше. Вместе со звездами, с наступлением
темноты, повсюду загораются тысячи светлячков. Разве это не рай? Я обнимаю
любимую, которая, уже спокойная и умиротверенная, молча смотрит куда-то вдаль.
Вдалеке играет непальская музыка. А приятный женский голос поет о Парвати,
богине Любви и Плодородия.
_________________________________
*walking talk, talking
walk — Ходя говори, говоря ходи.
* Вай нот томато – Почему нельзя помидоры?
*Бэйль — Выход под залог.
*Сикх — Одна из индийских народностей, в которой мужчины не стригут
волосы, не бреются и всегда ходят с кривыми кинжалами.
* Кинг, го аут — Король, уходи.
приобрести все мои книги можно непосредственно у меня в Гоа, а также их можно купить через сеть, заказав книги on-line http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page_89.html
контакты: http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page.html
контакты: http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page.html