Глава 10. Часть первая. В тюрьме.
Сегодня меня переведут в другую
тюрьму. Из памяти всплывают отрывки кинофильмов, где главный герой, попадая за
решётку, борется за свою жизнь и за справедливость. Странно, но всю свою жизнь
я был уверен, что никогда не попаду в тюрьму. Каждый раз, когда я вынужден был
совершить какое-нибудь безобидное правонарушение, я заранее узнавал, «сколько
будет стоить» преступить закон. Что я знаю о тюрьме? Из детских историй,
рассказанных старшими братьями моих приятелей по двору, я знал, что в тюрьме
существует множество неписаных законов.
Я знал, что возле туалета спят
самые слабые или «опущенные». Также я помнил, что с «опущенными» нельзя иметь
никаких дел, это грозило тем, что тебя могли тоже «опустить», и отправить жить
возле «параши». Со слов товарищей, которым рассказывали их старшие друзья,
жизнь «опущенных» была просто адом. «Опущенных» называли петухами. Петухи
исполняли роль рабов. Их насиловали, избивали, заставляли стирать бельё и мыть
туалеты. Нет, такая жизнь не для меня. Надо найти железку, которой я резал себе
вены, может пригодиться как нож. Что меня ждет в новой тюрьме? Надо сразу себя
правильно показать. Если что, прямой удар в зубы, и не думать о последствиях. А
вдруг свободное место в камере будет только возле туалета? Надо будет найти
самого слабого в камере и подвинуть его. Неужели это мои мысли? Кем я стал? Кто
я? Надо успокоиться, всё будет хорошо. Всё у меня получится. Найдя в куче
мусора окровавленную железку, которой
резал себе руку, я спрятал её, воткнув в резиновый сланец.
— Василий готов! Go transfer
Mapusa Lock up jail, – кричит мне охранник, открывая дверь.
Ну, наконец-то, подальше от этого
ада. Смешной маленький джип «Махиндра» везет меня в неизвестность, а за окном
мелькает свобода. Что такое свобода? Наверное, каждый по-своему воспринимает
это слово: для кого-то это удовольствие, которое можно получить тогда, когда
тебе хочется, для кого-то это возможность неограниченного передвижения. Что же
такое свобода для меня? Что же отобрали у меня?
Я начинаю понимать, что для меня
свобода — это возможность быть рядом с моими любимыми людьми. Как там, на воле,
мои девчонки? Моя дочь Василинка и жена Лена? С ума, наверное, сходят от
новостей обо мне. Какой же я мудак. Какая, к чёрту, психоделическая революция?
Кому она нужна? Тем идиотам, которые последнее время окружали меня? Эволюция
восприятия, квантовый скачок, свобода, независимость… А просили ли они меня
менять их сознание? Знал ли я смысл этих красивых слов? Хотели ли они свободы
так, как хочу её сейчас я? Придётся, наверное, мне как-то объяснять моей
маленькой принцессе, что в школу она в этом году не пойдет, потому что нет
денег. Какой же я, действительно, мудак!
— Приехали, выходи, – открывая
заднюю дверь автомобиля, сонно говорит охранник.
Одноэтажное португальское здание
с черепичной крышей мрачно высовывает свой фасад из чикковых и манговых деревьев,
плотно растущих вокруг. Вместо дверей – железные решётки. Подойдя к входу,
вспоминаю наставления сумасшедшей Псю: «Ты совсем не говоришь по-английски, это
— твой самый большой козырь для суда. И не вздумай ничего подписывать без меня
или без адвоката». Начальник тюрьмы, крепкого телосложения индус, ростом чуть
выше полутора метров, с голосом, как у гомосексуалиста, спрашивает меня на
английском: «Сэр, вы понимаете, где вы находитесь?»
— I don’t speak English*
— Это тюрьма, есть ли у вас
что-нибудь незаконное?
— I don’t speak English
— Этот, как и все русские,
по-моему, совсем не понимает, что я ему говорю, осмотрите его и принесите его
барахло.
Охранник выносит из чулана кучу
грязных тряпок, железную тарелку, кружку и полкуска мыла.
— Вот полотенце, обмотайся им,
раздевайся догола и садись на корточки, – знаками объясняет мне охранник.
Рядом со мной раздевается такой
же, как я, только что прибывший заключённый индус. Отказавшись почему-то сесть
на корточки, он получает звонкую мощную оплеуху, от которой падает на пол.
Откуда-то из промежности вываливается маленький пакетик с табаком. Отвесив ему
пару оплеух, охранник швыряет ему его вещи. Выполнив его указания, я тоже
сажусь на корточки.
— Можешь одеваться, – швырнув к
моим ногам грязные тряпки, начальник тюрьмы довольно улыбается, – Это теперь
твоя постель. Welcome to Mapusa jail.
Надо быть предельно внимательным.
Первый день новой тюрьмы. Меня ведут по коридору, вдоль которого тянутся камеры
с решётками вместо дверей. В полумраке виднеется пара человеческих глаз. Кто-то
кричит: «Foreigner, foreigner, Russian!». Всё это напоминает зоопарк, где в
клетках сидят большие обезьяны.
— Room number 4, — охранники с
грохотом открывают дверь.
Семь пар глаз с любопытством
разглядывают меня. Я, молча, осматриваю пространство камеры. Комната чуть
больше балкона в моём доме. Как же мы тут все разместимся? Окно, покрытое тремя
разными слоями решётки, в углу отгорожен туалет, закрывающий маленькой дверью
только нижнюю часть туловища. На стене, на железной полке, громко работает
цветной телевизор. Пожилой индус с монголоидными чертами лица, отодвигая свою
подстилку в сторону, показывает мне на место возле окна. «Вроде не плохое «по
понятиям» место», — думаю я, бросая свои вещи на пол. Вдоль стен, в полумраке,
освещенной одной лампой, сидят семеро человек, с любопытством разглядывая меня.
Видимо, кровать я не скоро теперь увижу. Индусы любят спать на полу.
приобрести все мои книги можно непосредственно у меня в Гоа, а также их можно купить через сеть, заказав книги on-line http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page_89.html
контакты: http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page.html
контакты: http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page.html