Глава 18. Часть первая. В тюрьме.
— Сегодня ещё один форейнер*
заезжает в наш «пятизвездочный отель», — сообщает мне Доминик, откидывая в
сторону прочитанную газету. – Какого-то шотландца взяли с тремя килограммами
чараса.
— Тоже мне новость, от нее мне ни
горячо, ни холодно. Я вот сегодня рекорд сделал, могу уже двадцать раз отжаться
от пола, вот это — хорошая новость.
— Молодец, ты, русский. Учишь
весь день свой английский, спортом занимаешься. Откуда у тебя столько жизненных
сил? Я вот только спать могу весь день или телевизор смотреть. Ничего делать не
хочется.
— А я не могу понять, как вы,
индусы, можете спать весь день и всю ночь. Так ведь всю жизнь проспать можно.
Ведь, если судьба забросила нас в такие условия, нужно брать из этого максимум.
Жизнь коротка. Каждый час, проведенный во сне, — это минус один час из твоей
жизни. Я вот всю жизнь мечтал иметь фактурные бицепсы и бегло говорить на
английском. А тут появилась прекрасная возможность воплотить свои мечты. Я вот
уснуть не смогу, если знаю, что ничего полезного за день не сделал. Целый день
жизни, — это же бесценный подарок судьбы. Я не могу разбрасываться им, иначе
мне кажется, что жизнь проходит мимо.
— Я английский в школе учил, а
мышцы мои вполне меня устраивают, — отвечает мне Доминик, разглядывая свои
бицепсы.
— А я вот английский учил в
школе, в институте, на курсах, — все бесполезно. Без практики все забываешь
через две недели. А здесь, в тюрьме, я уже выучил больше слов, чем за всю свою
жизнь. Посмотри, какие новые слова я сейчас знаю, — показываю я пальцем на
стену напротив меня.
Стена, в радиусе двух метров от
моей «постели», исписана новыми английскими словами.
— Improve, escape, effort,
freedom, remain, — улыбаясь, читает вслух Доминик. — Весь тюремный лексикон. У
меня, Васа, немного другой подход к жизни. Для меня сон — это тоже продолжение
жизни. Причем, порой эта жизнь во сне намного интереснее, чем в реальности. Во
сне, я, так же как и наяву, могу наслаждаться своими чувствами. А какие чувства
я могу испытывать, находясь в тюрьме? В большей степени это только страдание.
Страдание от того, что у меня
отобрали все то, от чего я получал наслаждение. Если даже я не вижу никаких
снов, я получаю удовольствие от того, что могу сейчас спать столько, сколько
хочу. Как распорядится судьба в будущем, я не знаю. Может, я буду только
мечтать о том, чтобы выспаться. Может, у меня будет не хватать времени на сон,
— так я лучше сейчас отосплюсь, впрок. А ещё, я люблю спать, покурив чараса. Ты
когда-нибудь курил чарас?
— Даже не знаю, Доминик, что тебе
и ответить. Я о чарасе могу диссертацию написать. На воле, несколько лет назад,
много курил, по десять грамм в день. Последний год — пару грамм в день, а
сейчас, в тюрьме, уже больше месяца не курю вообще ничего.
— Смотри, чего мне наш Дэвид
подогнал, — говорит Доминик, показывая маленькую чёрную горошину у него на
ладони.
— Вот это сюрприз! Ай да Дэвид,
добрый доктор.
— Ну, что же, значит сегодня у
нас праздник. Гимнастику я на сегодня закончил. В занятиях по английскому
сделаю выходной. Попробуем вспомнить, что это такое.
Разломив эту маленькую горошину и
поднеся к носу, я медленно вдыхаю этот волшебный запах. Спутать его невозможно
ни с чем. В голове мгновенно всплывают воспоминания гималайских гор, покрытых
бесконечными полями чудо-травы, из которой делается ароматный чарас. Эх, почему
же эта трава привела меня сюда?
Сделав из тетрадной бумаги
самокрутку, по примеру русской «козьей ноги», я набиваю её смесью из маленьких
кусочков чараса и жевательного табака, крепостью напоминающего махорку. Первая
затяжка так обжигает горло, что я еле сдерживаюсь, чтобы не закашлять.
— Да, стронг табако у вас в
Индии.
— Strong life, strong tоbacco*, –
отвечает мне Доминик.
Приятная, знакомая легкость
сначала ударяет мне в голову, а затем плавно растекается по всему телу.
Откинувшись к тюремной стене, я погружаюсь в себя, наблюдая как реальность
окружающая меня, медленно начинает трансформироваться. Облезлые стены
становятся приятного желтого цвета. Разбушевавшийся от несправедливости
окружающего мира, мозг медленно успокаивается.
— Маленькая свобода, — с грустью
произносит Доминик, тоже откинувшись на полу. – Скоро День Независимости Индии,
может, повезет, — попадем под амнистию. Адвокат приготовил заявление для судьи,
может, выпустят под залог.
— Вряд ли, мало шансов, —
перебивает наши фантазии бывший полицейский Четси, – У кого статья до трех лет,
может быть, и получит амнистию, а у нас шансов нет, мы — серьёзные преступники.
У нас больше шансов десять лет получить, чем выйти на волю.
— Полицейский, хватит ныть. Не
слушай его, Вася, все будет хорошо.
— Don’t give up hope! — кричит
мне из другого угла камеры наш добрый убийца Дисай.
приобрести все мои книги можно непосредственно у меня в Гоа, а также их можно купить через сеть, заказав книги on-line http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page_89.html
контакты: http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page.html
контакты: http://www.vasiliykaravaev.ru/p/blog-page.html